Но папа или его консультанты по науке не приняли во внимание склонность Хокинга оспаривать самого себя. Название доклада, представленного Хокингом на Ватиканскую конференцию, – “Граничные условия вселенной” – отнюдь не предупреждало о том, что он допускает отсутствие “начала”, отсутствие “граничных условий” вселенной, а тем самым не оставляет места и для Творца. Если бы папа и его консультанты об этом знали, они могли бы (образования и научных знаний им для этого хватило бы) провести параллель между новой идеей Хокинга и иудео-христианской концепцией философа Филона Александрийского и христианского мыслителя Августина, по мнению которых Бог – “Аз Есмь” Ветхого Завета – существует вне времени, и для него нет хронологического начала и конца, как мы их понимаем. Такой взгляд на время стал основой концепции Хокинга об отсутствии граничных условий. Для философии и религии подобный взгляд не нов, однако для физики это было нечто неслыханное.

Работа, проделанная Хокингом в конце 1960-х, в докторской диссертации и после защиты, вроде бы доказывает происхождение вселенной из сингулярности, из точки чрезвычайной плотности и бесконечной пространственно-временной кривизны. Об эту сингулярность разбиваются все известные нам законы физики, и в таком случае папа прав: бесполезно даже пытаться проникнуть в момент Творения. Из сингулярности может возникнуть какая угодно вселенная. Невозможно предсказать появление именно такой вселенной, как наша. Именно в этом смысле Хокинг говорил о “религиозных моментах”, которые неизбежно примешиваются к обсуждению происхождения вселенной[176].

Почти никто на Земле теперь не думает, что Солнце и другие планеты вращаются вокруг нас. Наука успела также объяснить нам, что вселенная, скорее всего, выглядит одинаково с любого наблюдательного пункта. Иными словами, Земля и мы, ее жители, – отнюдь не центр мироздания.

Но чем глубже мы вникаем в законы мироздания на микроскопическом или макроскопическом уровне, тем сильнее складывается впечатление, будто нужен был какой-то тщательно продуманный план, невероятно сложное согласование всех элементов, чтобы вышла именно такая вселенная, в которой возможно существование людей. В начале 1980-х Хокинг признавался: “С учетом всех вариантов констант и законов, какие могли бы возникнуть, вероятность существования вселенной, породившей жизнь, подобную нашей, крайне мала”[177].

Известно множество примеров мистического “согласования”. Хокинг приводит пример: стоило самую малость изменить заряд электрона, и звезды либо перестали бы давать нам свет, либо не стали бы взрываться сверхновыми, выбрасывая в космическое пространство материал для новых звезд – таких, как наше Солнце – или для планет вроде нашей Земли. Если бы сила всемирного тяготения оказалась слабее, вещество не соединилось бы в звезды и галактики, но галактики и системы планет не сформировались бы и в том случае, если бы сила всемирного тяготения не была самой слабой из всех действующих во вселенной сил. Ни одна современная теория не может предсказать силу всемирного тяготения или заряд электрона. Эти произвольные элементы обнаруживаются только при наблюдении, и они как будто специально в точности подогнаны так, чтобы сделать возможным развитие жизни, которое мы видим на Земле.

Можно ли сделать вывод: Кто-то или Что-то имело нас в виду, создавая все это? Неужто вселенная “подстроена”, неужто это гигантский заговор, единственная цель которого – приуготовить условия для появления разумной жизни? Или так мы упускаем из виду другие, не менее логичные объяснения?

“Мы видим вселенную такой, как она есть, потому что мы существуем”. “Вещи таковы, каковы они есть, потому что мы существуем”. “Будь вселенная устроена иначе, нас бы тут не было, чтобы заметить это”. Все эти высказывания – вариации на тему “антропного принципа”.

Хокинг объяснял антропный принцип так: представьте себе множество разных вселенных, существующих отдельно друг от друга, или пусть это будут разные области одной и той же вселенной. В большинстве этих вселенных (или в большинстве регионов одной и той же вселенной) физические условия препятствуют возникновению разумной жизни. Но в очень немногих вселенных или регионах условия окажутся как раз подходящими для формирования галактик, звезд, солнечных систем, для того, чтобы появились разумные существа, которые будут исследовать вселенную и спрашивать, почему она устроена так, как мы видим. В соответствии с антропным принципом единственный ответ на этот вопрос: потому что, будь вселенная устроена иначе, нас бы тут не было и некому было бы спросить.

Объясняет ли антропный принцип хоть что-нибудь? По мнению некоторых ученых, не объясняет ничего, разве что утверждает, будто “сложное согласование” – на самом деле лишь случайное наше везение. Старая шутка насчет множества обезьян, веками печатающих на машинке: рано или поздно по закону вероятности какая-нибудь из них отпечатает первые строки “Гамлета”. Пусть вероятность возникновения такой вселенной, как наша, крайне мала, при достаточном количестве вселенных среди них должна была найтись и такая.

Исключает ли антропный принцип Бога? Нет, хотя и предлагает объяснение, как могла столь точно пригнанная к нашим нуждам вселенная появиться и без участия Бога.

Джон Уилер считал, что антропный принцип следует расширить. Вероятно, без наблюдателей, способных вывести законы физики, не существовало бы и самих законов физики. В таком случае не было бы и альтернативных вселенных, поскольку вселенная, не допускающая появления наблюдателей, не может существовать.

В таком случае, если мы исчезнем, с нами исчезнет и вселенная? Как только последний зритель покинет театр, рабочие сцены разберут декорации и погасят свет? И если с нами уйдет и память о вселенной, не будет это все равно как если бы она никогда не существовала? Или после того, как мы увидим краткий период ее существования, она обретет возможность существовать далее уже без нас?

Некоторые ученые проводят параллель между этой концепцией “зависимой от наблюдателя” вселенной и восточным мистицизмом, идеями, которые отмечаются в индуизме, буддизме и даосизме. От Хокинга они сочувствия не дождутся. “Вселенная восточного мистицизма – иллюзия, – говорит он. – Если физик отождествляет с ней свою работу, он тем самым предает физику”[178].

Тем не менее, хотя автором антропного принципа Хокинг не был, его имя часто звучит в связи с этой концепцией, как и имена некоторых его коллег, в первую очередь Брэндона Картера. Этот ученый, работавший с Хокингом в середине 1960-х, вместе с ним пытался в 1972 году опровергнуть идеи Бекенштейна о черных дырах и энтропии. Хокинг, как и большинство его коллег, искренне надеялся, что антропный принцип не превратится в единственное объяснение того, почему наша вселенная выглядит именно так, а не иначе. “Было ли это лишь удачным стечением обстоятельств? – вопрошал Хокинг. – Но ведь такой ответ – капитуляция, отказ от надежды когда-либо постичь лежащий в основе вселенной порядок”[179]. Его слова оказались пророчеством.